 |
Из истории российской тюрьмы |
 |
Наказание в виде тюремного заключения было введено в законодательство при Иване Грозном в 1550 году. Первые попытки определить порядок тюремного управления предпринимались при царе Алексее Михайловиче, отце Петра I. Много сил вложила в создание цивилизованной уголовно-исполнительной системы Екатерина II, при ней было построено несколько десятков тюрем, большая часть которых используется в качестве тюрем и сейчас. При Екатерине II был подготовлен подробный, основательный и весьма прогрессивный для того времени "Проект положения о тюрьмах". В 1802 году при Министерстве внутренних дел был создан Департамент исполнительной полиции, на который было возложено управление тюремными делами, но фактически тюрьмы оставались в ведении губернаторов и местных властей. Начало же централизации управления местами лишения свободы было положено в марте 1879 года. Созданное тогда Главное тюремное управление вначале находилось в ведении Министерства внутренних дел, а в 1895 году было передано в ведение Министерства юстиции и существовало в нем до 1922 года. Передача уголовно-исполнительной системы от одного министерства к другому происходила в ХХ веке несколько раз: в 1922 году пенитенциарные учреждения снова вернулись к МВД, в 30-м и в 53-м годах они ненадолго переходили в ведение Минюста. В сентябре 1998 года уголовно-исполнительная система в очередной раз перешла в подчинение Министерства юстиции… 23 июля 1918 года народным комиссариатом юстиции была принята временная инструкция, в которой отменялся прежний весьма гуманный “Устав содержания под стражей” 1915 года. По этой инструкции основными учреждениями для исполнения наказания в виде лишения свободы становились трудовые колонии, которые в 30-м году были преобразованы в исправительно-трудовые лагеря. ГУЛАГ, возникший на развалинах прежней тюремной системы, не имел ничего общего с системой уголовного правосудия, которая в любом цивилизованном государстве решает ограниченные и конкретные задачи. Это - поддержание общественного порядка, обеспечение безопасности населения, защита граждан от преступных посягательств. Задачей новой карательной машины стало уничтожение отдельных социальных групп и даже целых народов, устрашение населения. Счет загубленным жизням шел на десятки миллионов. Система лагерей была превращена в централизованный хозяйственный комплекс. Миллионы заключенных-рабов использовались ГУЛАГом для выполнения всякого рода промышленных проектов и замыслов вождя по преобразованию природы. Нынешнему руководству главного тюремного ведомства досталось тяжелое наследие. Исправительно-трудовые учреждения и в 60-80-е годы сохраняли несвойственную пенитенциарным учреждениям функцию решения хозяйственных задач. МВД было не потребляющим, а производящим министерством, оно занимало 5-7 место среди промышленных министерств по выпуску валовой продукции. Достаточно сказать, что руками только лиц условно-осужденных и условно-освобожденных с обязательным привлечение к труду в 80-е годы выполнялось более 23% строительно-монтажных работ по всей стране. С развалом плановой экономики и переходом к рыночным отношениям надобность в массовой дешевой рабочей силе отпала, и места лишения свободы столкнулись с жесткой системой выживания. Теперь прежняя промышленная база уголовно-исполнительной системы не способна, как раньше, обеспечивать себя, да еще приносить прибыль казне. В то же время обеспечить выживание полуторамиллионной армии заключенных и сотрудников было бы непосильным и для государства с более благополучной экономикой… О масштабах кризиса, охватившего уголовно-исполнительную систему России, можно судить по таким интегральным показателям, как заболеваемость туберкулезом в российских тюрьмах и колониях (она в 58 раз выше, чем на воле), а смертность от этой болезни выше в 28 раз. Активной формой туберкулеза страдают около 100 тысяч заключенных. Более 10 тысяч российских заключенных умирают ежегодно от голода, туберкулеза и других заболеваний, из них две тысячи не доживают до вынесения судебного приговора. Сейчас активно обсуждается проблема отмены смертной казни в России. Но мало кто задумывается над тем, почему тысячи людей, еще не осужденные или совершившие незначительные преступления, погибают, заболевают туберкулезом, к которому их никто не приговаривал. Тюремная реформа в конце XIX века и сегодня
В этом году исполнится 123 года с начала самой радикальной тюремной реформы в России. 11 декабря 1879 года Государственным Советом России был принят Закон “Об основных положениях преобразований тюремной системы”. Чтобы оценить этот документ по достоинству, мы должны напомнить, что рекомендация помещать заключенного в отдельную камеру (хотя бы на ночь) впервые появилась в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными. Они были приняты ООН в 1955 году. В России же — не рекомендация, а Закон от 11 декабря 1879 года, предусматривал: каждому заключенному — отдельная камера. И не на ночь, а — на круглые сутки. Таким образом, еще за 80 лет до принятия Минимальных стандартных правил Россия одной из первых стран в мире сделала шаг к цивилизованной пенитенциарной системе. В конце XIX века при тюрьмах были созданы современные по тем временам производственные мастерские, образованы библиотеки с обширным книжным фондом. Осуществлялось обучение грамоте. Развивалась также и пенитенциарная наука. Регулярно выходил в то время “Тюремный вестник” и другие издания. К 1895 году в соответствии с Законом от 11 декабря в России было построено 59 новых тюрем, семь из них были рассчитаны на содержание заключенных в одноместной камере. К 1917 году две трети российских заключенных получили по отдельной и вполне комфортабельной камере, площадью не менее 8 квадратных метров. Но тут случились известные события, в результате которых все царские гуманности были отменены... В 1892 году в Санкт-Петербурге в рамках программы “каждому заключенному — по отдельной камере” была построена тюрьма, получившая название “Кресты”. По тем временам это была довольно комфортабельная тюрьма. Она вполне отвечала бы и нынешним европейским стандартам, если бы не выбросили из прежних одиночных камер койки и приличную мебель. Вместо царских излишеств — шесть шконок-кроватей по стенкам да грязный туалет — дырка в полу. “Кормят заключенных в камерах, — пишут эксперты Совета Европы в своем отчете, — в камерах же они испражняются...” Надо сказать, что западные эксперты в “Кресты” ходят, как в кунсткамеру: образец для подражания превращен в позор нашей страны. Посетители хоть и видят, поверить сами себе не могут: как на 10-ти квадратных метрах могут не просто разместиться, а месяцами-годами выживать по 15-20 человек! Авторы Закона от 11 декабря 1879 года вряд ли могли предвидеть его дальнейшие последствия. Тюрьмы, построенные в рамках программы “каждому заключенному — по отдельной камере”, сейчас превратились в земной ад. Нынешние заключенные мечтают попасть в Екатерининский или Псковский централ: камеры в них огромные, многоместные, с высокими сводчатыми потолками. При той же площади, приходящейся сейчас на одного заключенного (от половины до одного квадратного метра), дышится в них все же несравнимо легче, чем в бывших одноместных камерах “Крестов” или гордости тюремных реформаторов начала ХХ века – Новочеркасской тюрьме, построенной в 1914 году, здесь в прежних одноместных камерах содержится теперь по 10-15 арестантов. Тюремная реформа в России 19-го века стала возможной прежде всего потому, что наша страна занимала одно из последних мест в Европе по относительному количеству заключенных. Всего 60 человек на сто тысяч населения. Сейчас этот показатель превышен в 12 раз – около 700 человек на сто тысяч населения. Причем в конце XIX - начале XX века Россия занимала одно из первых мест в Европе по уровню преступности. |
||
 |
 |
